Карина ВотСон

-1-

Рассвет.

Жалкое зрелище. Первые лучи восходящего солнца пытаются озарить спящий город. Ещё нет разнообразия цветов, только безликий серый: серое небо, серые деревья, серые дома, серый воздух, серый дождь, серая осень... В немом молчании, словно рыдания, эхом разносится колокольный звон. Он ударяется о безразличные стены и уносится ввысь.

В распахнутом окне замер тёмный силуэт. Мужчина упёрся ладонями в подоконник, каждой клеточкой своего тела ощущая холодную сырость и немую боль. Боль, от которой хотелось кричать. Оголённый торс, банное полотенце на бёдрах. По влажным волосам, стекают крупные капли воды. Плечи напряжены, но его взгляд слепо устремлён вдаль.

К ней. К той единственной, о которой были все мечты.

Унылая серая гамма каменных домов, сама по себе не особо располагала к хорошему настроению. А от последнего стенания колокола ладони сжались в кулаки, сердце горестно защемило и остановилось, а в глазах тревога сменилась болью.

По ком звонит колокол? По нём? По ней? По ним?

 

Он шёл, склонив голову, не смея поднять взгляд. В дрожащих лужах отражался дождь, обнажённые чёрные деревья, освещённые последними бликами фонарей и покрытые крупными хрустальными каплями. Город понемногу просыпался ото сна, и на пути встречались одинокие прохожие, зябко кутающиеся от промозглой сырости.

Холодные порывы ветра развевали плащ, оголяя душу, вторгаясь в самые потаённые мысли юноши. Их не интересовала приватность, они были безразличны. Безразличны ко всему... Срывая без спросу головные уборы, ломая зонты, теребя чьи-то волосы или похищая газету у очередного прохожего...

Нет, эта погода не для прогулки под зонтом...

Не было холодно. Скорее мрачно, горько, обидно, больно...

Его взгляд замер на каменной аллее, где жили огромные букеты роз. Сонные лепестки понемногу раскрывались навстречу упрямо пытавшемуся пробиться сквозь плотную завесу туч солнцу, сбрасывая пелену монотонности, ещё только наливаясь цветами, но уже умытые крупными каплями.

Он вдохнул лёгкий аромат, сжимая в руке длинные, упругие стебли.

Зеркальные лужи, безразличные прохожие, холодный ветер... Звук гулких шагов по вымощенной камнем дороге словно отсчитывал оставшееся время...

Юноша поднял глаза и увидел её. Это была богиня. Его богиня. Ровным шагом она шла навстречу. Робко придерживая берет, и пытаясь справиться с назойливым ветром. Непринуждённо убрав с лица растрёпанные волосы, она поймала лёгкий шарф, длинным шлейфом развевающийся позади.

Она смотрела на него. На лице сияла улыбка, она узнала его... До их встречи осталась лишь пара шагов...

От внезапного порыва, богиня зябко укуталась в плащ. И прошла мимо. Прошла сквозь него, даже не заметив. А он лишь обернулся вслед, протягивая к ней руку, словно пытался удержать предрассветный воздух...

Это как остановка сердца, словно закончился кислород.

Парень оторопело сжал цветы. Это отдалось болью в ладони.

Сон? А по зелёным лепесткам стекали капельки крови. Нет...

И её больше нет. Будто это был призрак прошлого, словно она растаяла в воздухе, оставив его одного.

Он застыл на месте, на мгновение, закрыв глаза от боли. А на пустынной улице лишь ветер теребил размокшую газету.

 

Как он любил её улыбку. Любил её. Любил каждое движение, каждое слово, каждый стон, каждый вздох. Но не говорил. Не хотел верить, что подобные мелочи так много могут значить. Не хотел показаться слабым.

А ведь стоит всего лишь на мгновение закрыть глаза и в памяти всплывают самые счастливые минуты. Потому как ничто не заменит осязание счастья.

Как сможет поглотить забвение тот миг, когда ощущая тепло полусухой травы, вы глазами считаете белоснежные тучи? Когда смотрите в бездонные глаза и понимаете, что уже нет пути назад? Когда теребите непослушный локон? Когда по телу пробегает электрический ток от одного лишь прикосновения к руке, плечу, губам? Что мешает забыть невинный момент, вселяющий в душу веру, а в кровь адреналин?

Мгновение... Но для того, чтобы внутри зародилась безумная, щемящая боль сожаления порой хватит лишь мимолётного напоминания.

Как уберечь себя от эгоизма и безразличия? Что сделать, чтобы сохранить веру и понимание ценностей?

Правду говорят, что оценить сможешь, только когда потеряешь. Но он слишком поздно это понял. И назад вернуть время просто не возможно...

 

Унылая серая гамма каменных домов, не особо располагала к хорошему настроению. А от последнего стенания колокола руки сжались в кулаки, сердце защемило и остановилось, а в глазах тревога сменилась болью.

По ком звонит колокол? По нём? По ней? По ним?

Он шёл, склонив голову, не смея поднять взгляд. Словно этого года и не было вовсе. Не было ничего. В дрожащих лужах отражался дождь, обнажённые чёрные деревья, освещённые последними бликами фонарей и покрытые крупными хрустальными каплями. Город понемногу просыпался ото сна, и на пути встречались одинокие прохожие, зябко кутающиеся от промозглой сырости.

Холодные порывы ветра развевали плащ, оголяя душу, вторгаясь в самые потаённые мысли юноши. Их не интересовала приватность, они были безразличны. Безразличны ко всему...

Нет, эта погода не для прогулки под зонтом...

Его взгляд замер на каменной аллее, где жили огромные букеты роз. Сонные лепестки понемногу раскрывались навстречу солнцу, сбрасывая пелену монотонности, ещё только наливаясь цветами, но уже умытые крупными каплями.

Он вдохнул лёгкий аромат, сжимая в руке длинные, упругие стебли.

Звук гулких шагов по вымощенной камнем дороге словно отсчитывал оставшееся время...

Он поднял глаза и увидел её. Это была богиня. Его богиня. Ровным шагом она шла навстречу. Робко придерживая берет и пытаясь справиться с назойливым ветром. Непринуждённо убрав с лица растрёпанные волосы, она поймала лёгкий шарф, длинным шлейфом развевающийся позади.

Она посмотрела на него и улыбнулась. Она узнала его... До их встречи осталась лишь пара шагов...

От внезапного порыва, богиня зябко укуталась в плащ, а он тут же увлёк её в свои объятия и пылко прикоснулся к её губам.

– Привет, – читалось в глазах.

– Привет, – прошептал ветер, а на её устах сияла лучезарная улыбка.

Парень закрыл глаза и, подняв лицо навстречу дождю, глубоко вздохнул.

Как жаль, что он не мог или не хотел порадоваться её возможностям и достижениям. Неважно где спасать жизни. Лишь бы быть вместе. Ведь жизнь, – это не дорога с односторонним движением, и за постоянным «я» всегда следует одиночество.

Эта никчёмная сора. Звонок. Срочный вызов. Не договорили...

Он ушёл, даже не придав её угрозам никакого значения, а она в тот момент решилась на новую жизнь. Без него. Она ведь давно обещала, только он не хотел верить.

Это и был конец... Конец всему...

Ровным шагом она шла навстречу такому далёкому и неизведанному будущему. Робко придерживая берет, и пытаясь справиться с холодным ветром, назойливо теребящим плащ. Непринуждённо убрав с лица растрёпанные волосы, она поймала лёгкий шарф.

Лицо было мрачнее переменчивой погоды. Было больно дышать, но слёз больше не было. Покрасневшие глаза безразлично смотрели вдаль. Внутри боролись обида и убеждённость.

Её взгляд замер на каменной и безжизненной аллее, где жили огромные букеты роз.

Она вдохнула лёгкий аромат, сжимая в руке длинные, упругие стебли.

Зеркальные лужи, безразличные прохожие, холодный ветер. Звук гулких шагов по вымощенной камнем дороге словно отсчитывал оставшееся время...

Порыв ветра сорвал с неё головной убор, и небрежно бросил с причала. А она решительно шагнула на борт и в последний раз посмотрела на аллею, где жили цветы. Никто не знал, какой ценой ей далось это решение. Никто не знал, как кровоточила её душа.

 

Расстояние до берега увеличивалось, и аллея пропала из виду, исчезли огни и вслед за ними город. Погас свет, угасала жизнь...

Холодные порывы ветра оголяли душу, вторгаясь в самые потаённые мысли. Их не интересовала приватность, они были безразличны. Безразличны ко всему и ко всем...

Нет, эта погода не для прогулки под зонтом...

Было горько, было обидно, было больно. Очень больно...

Холодная вода, разрывающая в клочья любую надежду,  поглощала горизонт, отнимала жизнь. Вода везде. Её ледяной шум в тишине заканчивающейся ночи заставлял сердце умирать. Девушка пыталась сопротивляться, но видимо кто-то решил судьбу за неё. Движения были скованны тяжёлым грузом, обрушившимся сверху. И осознав всю тщетность попыток, она просто смотрела, как вращается горизонт, как светлеют небеса, как мимо проносится будущее, как умирает прошлое...

Бороться. Нужно бороться... Но за что бороться? Ведь его рядом нет. И больше не будет...

 

Рассвет.

Жалкое зрелище. Первые лучи пытаются озарить не спящую водную гладь. Ещё нет разнообразия цветов, только безликий серый: серое небо, серые волны, серая сталь, серый дождь, серая осень...

Ночь была тяжёлой, но смена окончена. Он возвращался домой, возвращался к ней. Что такое день или ночь для спасателя?

Это жизнь. Жизнь его, жизнь других. Но что это значит для неё?

Он вдохнул лёгкий аромат, сжимая в руке длинные, упругие стебли.

Звук гулких шагов по вымощенной камнем дороге словно отсчитывал оставшееся время...

Один тревожный звонок, разорвавший тишину... словно предчувствуя неотвратимую беду. Всё его тело пронзает адская боль. Это, как остановка сердца, словно закончился кислород...

Унылая серая гамма каменных домов, не особо располагала к хорошему настроению. А от последнего стенания колокола руки сжались в кулаки, сердце защемило и остановилось, а в глазах тревога сменилась болью.

По ком звонит колокол? По нём? По ней? По ним?

 

Вертолёт уже почти прибыл к месту назначения, и вздох прервался, когда последний борт парохода поглощает вода. У него нет времени на размышления, нет времени для споров, нет времени на ошибки. В такие моменты он не должен ощущать ни холод воды, ни ледяных порывов ветра, ни жара пламени... Но так почему же сердце остановилось?

Один за другим на борт поднимались спасённые люди...

Но он видел ещё один одинокий недвижимый силуэт, погрузившийся в пучину. Он нырнул за ним. Это его работа. Он не должен думать, а тем более бояться. Жизнь – важнее всего. Чужая жизнь, не его.

Ничего не вышло, и новый вздох повлёк новое погружение.

Он ощутил остатки тепла в безжизненном теле, ничего не видя перед собой, как в момент агонии. Кислород закончился, и лёгкие горели огнём. Юноша поднял милое тело на поверхность воды.... И задохнулся от ужаса вглядываясь в до боли любимое лицо...

 

Дальнейшая спасательная операция уже была не возможна, так как судно погрузилось на мёртвое дно. Вертолёт, издав последний стон, покинул покойницкое место, с каждой секундой приближаясь к берегу.

И только он, как сумасшедший не позволял себе расслабиться. Его глаза безумно горели, а пересохшие от страха губы беззвучно шептали над бездыханным телом «дыши, живи, умоляю».

Он пытался заставить биться холодное сердце, вдыхая кислород в окоченевшие лёгкие. Он не намерен был сдаваться. Это была агония. Агония его души, покидающей тело и агония умирающего сердца.

– Дыши, умоляю! – сорвался дикий стон с его губ, а по щеке скатилась одинокая слеза.

В его безумном взгляде застыла обречённость, но руки делали своё дело и губы упрямо шептали:

– Дыши, живи, люблю, без тебя мне не нужна моя жизнь.

И она открыла глаза.

О, боги! Эти глаза. Он тонул в их омуте. Он смеялся и плакал. Он проклял день, когда так легко поддался своему эгоизму и самоуверенности. Он благодарил всех богов о благосклонности к ней, и понимал, что прощён, ведь, именно она – его воздух, его вода, она его жизнь и его смерть...

И уже нельзя было различить, где слёзы, а где дождь.

 

Рассвет.

Жалкое зрелище.

В немом молчании, словно горестные рыдания, эхом разносится колокольный звон. Он ударяется о безразличную пустоту и уносится ввысь.

Не было холодно. Скорее мрачно, горько, обидно, больно...

Унылая серая гамма каменных домов, не особо располагает к хорошему настроению. А от последнего стенания колокола руки сжались в кулаки, сердце защемило и остановилось, а в глазах тревога сменилась болью.

По ком звонит колокол? По нём? По ней? По ним?

Теперь он знал точно.

Его взгляд замер на каменной и безжизненной аллее, где жили огромные букеты роз. Сонные лепестки понемногу раскрывались навстречу солнцу, сбрасывая пелену монотонности.

Зеркальные лужи, безразличные прохожие, холодный ветер...

Звук гулких шагов по вымощенной камнем дороге словно отсчитывал оставшееся время...

Это как остановка сердца, словно закончился кислород.

Парень оторопело сжал цветы. Это отдалось болью в ладони.

Кошмарный сон?..

А по зелёным лепесткам стекали капельки крови.

Нет... Как жаль!

Ведь её нигде нет. Словно это был призрак, словно она растаяла и оставила его одного...

Он поднял глаза и увидел всё ту же серость.

Ещё нет разнообразия цветов, только безликий серый: серое небо, серые деревья, серые дома, серый воздух, серый дождь, серая осень...

Он сжал цветы, и это движение отдалось болью в ладони, а капли крови падали на ухоженную могилу.

– Прости меня, милая, – он бессильно опустился на колени, бережно положив охапку роз на холодную, безжизненную плиту с её фотографией.

Ему не было стыдно. От такой боли мужчины тоже плачут...

-1-

Опубликовано: 25.07.2015  12:50